СВЕРЧОК

В качестве идейной и драматургической базы режиссер Марфа Горвиц выбрала сказку «для взрослых» нидерландского писателя Тоона Теллегена «Как выздоравливал сверчок», в которой животные вдруг сталкиваются с человеческими проблемами — например, сам сверчок страдает от депрессии, от непонятного «мрачного чувствова». Незадолго до начала подготовки спектакля режиссер сочла ироничную историю непонятной отечественному зрителю, поэтому драматург Михаил Чевега превратил волшебную сказку в приземленно-голливудскую: Сверчок — режиссер, которому после головокружительно успешного дебюта поручено снять фильм, но он не справляется — есть задумка, актеры, но нет ни сценария, ни вдохновения. Напрашивается сравнение с «8 1/2», ведь Сверчок, подобно Гвидо, терзаем сомнениями, противоречиями, творческим и личностным кризисом, потерей профессиональных амбиций и вытекающей из всего этого депрессией. И хотя диагноз не произносится ни разу, это видно невооруженным глазом, даже программку читать не нужно. Достаточно лишь взглянуть на нервного Сверчка (Дмитрий Чеботарев) в помятом сером костюме, на то, как он прячется от других и самого себя, своих мыслей и как меланхолично тонет в ванной.

Герои говорят стихами — и здесь вы, скорее всего, усмехнувшись, представили себе пафосные декламации в духе мольеров и шекспиров, но все намного интереснее. Михаил Чевега не ограничивает себя в выражениях, в нецензурных в том числе, и рифмованный текст простой бытовой речи с англицизмами и «пиздецами» — это совсем другая поэзия. Она подгоняет действие пьесы и держит внимание зрителя, не позволяет отвлечься, ведь где-то там дальше будет новая рифма. И актеры прекрасно держат темп: за час десять ни единого раза не возникает мысли оторвать взгляд от сцены.

В спектакле люди и их животное альтер-эго существуют параллельно: сцена поворачивается к лесу передом, ко мне задом, и вот уже слон вполне себе с ушами, а сверчок с усиками. Стрекоза (Евгений Самарин) — эксцентричная дама а-ля Эффи Тринкет, которая всех знает и способна решить любую проблему, а жук (Лера Горин) — серьезный продюсер, жужжащий о сроках и бюджетах. Герои, хотя и соответствуют определенным шаблонам, не стереотипны: в них сочетается и басенная типажность, и человеческая неоднозначность — и мачо-слон (Антон Косточкин) намного больше, чем зазвездившийся актер. Его кризисному состоянию уделяется времени почти столько же, сколько внутренним страданиям Сверчка, они даже кажутся противоположностями, но гнетёт их одно и то же — недостаток любви.

Спектакль с размаху, будто в холодную воду, бросает зрителя в преследующее Сверчка чувство безысходности. О его психологическом состоянии кричат даже декорации. Кажется, что лес, который вдруг стал съемочной площадкой-баром-спальней — очень болен, у ивы уныло обвисли веточки и трава горит. О «мрачном чувстве» внутри Сверчка напоминает и серый, будто облитый краской, безоттеночно мрачный, одинаковый и застывший, будто гипсовый, мир. Серый туман лишь дважды за спектакль взрывается цветом, но он так хаотичен, что выглядит скорее как вражеское вторжение в серый мир Сверчка, нежели как яркие краски жизни.

Большую часть спектакля видеоарт идёт параллельно действию на сцене и, в сущности, пересекается с ней редко; но удивительно, как он становится самостоятельным голосом картины — мальчик бежит по лесу бесконечно, он перепрыгивает через корни деревьев и пни, он никогда не останавливается, будто за ним кто-то гонится, будто под ним горит трава. Маленький сверчок, бегущий навстречу родительской любви, которой всегда было настолько мало, что вот его повзрослевшая копия корчится в одиночестве и душу рвет, чтобы доказать всем: «Я клевый». Внутренний ребенок рвется в свободный полет собственных фантазий, бежит от сроков, продюсеров и бюджетов, от непонятливой массовки и осознания собственной бесталанности.

Эта история могла бы быть сказкой о «выходе из тяжелой депрессии», как заявлено у Теллегана, но в жизни нельзя просто вытащить хрупкими лапками белочки «мрачное чувство» из груди. А «Сверчок» все-таки о жизни больше, чем о чем-либо еще: о нехватке любви, муках творчества и людях во всем их животном многообразии.