Советская Алиса в стране Алкотрипа

Рассказ Довлатова «Заповедник» в репертуаре отечественных театров считывается зрителем как признак хорошего вкуса. Ирония интеллектуала в потертой куртке над действительностью, в которой без хорошего смеха можно сойти с ума, становится все актуальнее с каждым годом. Многочисленные интерпретации «Заповедника» создают образ некого русского философа на берегу реки. Всепонимающего и осознанного настолько, что течение воды замедляет ход, пока тот раскуривает советскую цигарку. Режиссер Владимир Комаров поставил на сцене Пространства «Внутри» свой «Заповедник», который больше напоминает шоковую терапию. Разбираемся, почему зрителю полезно пугаться и что на самом деле происходит в душе советского писателя Бориса Алиханова.

В первой же сцене Бориса (Александр Паль) ставит перед фактом отъезда в эмиграцию жена, сыгранная Татьяной Сарухановой. В этом диалоге нет срыва покровов или эмоциональных душеизлияний. Просто осознание того, что так дальше продолжаться не может, а значит пора что-то менять. Жена Бориса абсолютно точно знает, что именно. Пока она активно собирает документы для пересечения границы, он активно начнет напиваться в хлам. На огонек заглянет Пушкин (Тарас Шевченко) в окровавленной после дуэли рубашке и скажет, что спасение Боря найдет в музее-заповеднике, расположенном на Пушкинских горах. Так начинается путешествие советской Алисы в мир, где на ветвях сидит белая горячка и бродит подвыпивший русский богатырь. У режиссера Владимира Комарова знакомство с заповедником началось, конечно, еще раньше.

«Я сделал первый вариант "Заповедника", когда еще учился во ГИТИСе. Прочитав книгу на втором курсе, я сразу понял, как могу поставить этот спектакль. Изначально был актерский отрывок, который я сделал еще со своей одногруппницей. Нынешняя версия "Заповедника" — это результат нашей совместной работы в объединении "Озеро", где кроме меня есть режиссер Андрей Маник и актер Гоша Токаев. Мы все вместе учились в ГИТИСе и поняли, что надо закончить эту историю и поставить спектакль на сцену», — рассказывает режиссер Владимир Комаров.

С сюжетом «Заповедника» Сергея Довлатова изобретательно переплетаются сказки Александра Пушкина. Появляются и русский богатырь, и русалка на ветвях. В этом пьяном угаре, где грань между реальным миром и его извращенным отражением абсолютно стерта, Борис Алиханов становится для зрителя мерилом нормальности. Исправная советская работница музея-заповедника (Милена Черкес) говорит о том, что от Пушкина в самих «Пушкинских горах» почти ничего и не осталось. Неисправимый советский писатель иронизирует над системой, но окружающий антураж, где между водой и водкой нет разницы, затягивает его как топкое болото. Для зрителя это полноценное погружение в мир абсурда — очень четко выверенного абсурда, в эпицентре которого разлагается талантливый, а потому несчастный человек.

«Я хотел сделать этот спектакль жестким, при этом не потеряв юмор Довлатова. Мне было интересно узнать, можно ли выстраивать в театре повествование с помощью документальной жесткости. Этот спектакль со стороны выглядит как страшный сон, но для меня весь ужас в том, что все происходящее с героем реально», — делится режиссер постановки.

Спектакль «Заповедник» Владимира Комарова не боится рисковать и вызывать дискомфорт. В этом, кажется, и есть его цель. Если закрыть глаза, то проблема не растворится в воздухе. Наоборот, она пустит корни еще глубже. Поэтому на тот ужас, который способен воспроизводить человеческий мозг, надо смотреть с широко открытыми глазами. Но даже это не гарантирует счастливый конец. В лучшем случае только честность перед собой. Как сказал Довлатов, если вы ищите здесь справедливости, то не беспокойтесь. Такой фрукт тут не растет.