А на заводе кто работать будет?

После работы слегка посидели с друзьями
Там, где я жил, туда не пускают
Я, как Алиса, устал удивляться...

Вы, как Алиса, обязательно удивитесь, потому что спектакль начинается с закрытого занавеса. И вообще, это не спектакль, а концерт. Из семнадцати частей. С лирическими отступлениями. Или это все же спектакль? Хотя подождите. Все начинается задолго до.

Тогда, когда вы сворачиваете с улицы Энтузиастов налево, прямо к скрипучим высоким железным воротам, аккуратно перепрыгиваете через лужу и, смущенно озираясь, направляетесь в театр, расположившийся в самом неожиданном для подобного культурного заведения месте – посреди завода. Рядом – огромные трубы, разбитые машины (тоже можно посчитать за арт-объект) и технические, а оттого малопонятные и больше похожие на ругательства надписи на стенах. И громкий голос, обменивающий у администратора мороженое, которое почему-то называют реквизитом, на жвачку. И подмигивающий желтыми кнопками автомат с кофе. И открытая настежь дверь в зал, где видно, как актеры периодически появляются то целиком, то отдельными конечностями из противоположного угла и что-то высматривают. Где-то здесь возникает закономерный вопрос: а где начинается и сцена, и спектакль? А главное: в каком месте заканчивается реальная жизнь?

Под КАМАЗом пришло просветление
Чувство такое…
Будто х…нули монтажкой

История Главного Героя такова: представьте, что вы Творческая Личность (те, кто представил – молодцы, кому представлять не надо – соболезную), которая в поисках идеи, вдохновения и своего творческого предназначения так заплутала, что пришла работать на завод. Потому что уже сил никаких нет изобретать велосипед во времена Теслы. Потому что то, что ты называешь литературой в жанре абсурдизма, – новостные заголовки. Потому что девочка-магнит ходит по московскому метро, а у тебя нет ни одной новой строчки с февраля. И, кажется, не будет, ведь все уже придумали, написали, нарисовали, спели, сыграли. Потому что жизнь – лучший художник, поэт, драматург, публицист, гольфист, пекарь и аптекарь. Представили? И что вот с этим всем добром, что Судьба насыпала в ладошки, делать?

Главный Герой выбирает самый неоднозначный вариант: махнув рукой на все эти творческие стенания, берет рабочую робу в зубы, граненый стакан для налаживания социальных контактов в руку и отправляется в светлое будущее. То есть на завод.

И, кажется, нет ничего проще заводского цеха и его обитателей. Нормированный рабочий график, суп из столовой, синяя форма и четкая инструкция, как действовать на все случаи жизни. Если не понял с первого раза, донесут на чистом русском матерном, тогда точно все четко и полочкам. Все просто, ясно, обычно. Ну, так кажется на первый взгляд. И на второй.

А потом Герой начинает присматриваться и видит перед собой дивный и неизведанный мир дикого цеха. Со своими жизненными слесарными хокку, такими же простыми и лаконичными, как и те, кто их сочиняет, с театром Кабуки, в который превращается попытка пронести водку через КПП, со своими легендами, ритуалами и, конечно же, Синим Слесарем. Тем самым, который исполняет мечты. Узкопрофильные и только высокоградусные, но мечты. За умеренную плату, конечно же. Допустим, в размере потерянного паспорта, выговора на работе или еще какой-нибудь неприятности, сваливающейся на голову вместе с похмельем.

Мастер играет на кото
Даже во сне понимаю
Что мне вставать в полшестого

Спектакль «Я, как Алиса, устал удивляться» Руслана Маликова происходит одновременно и сейчас, и всегда. Пьеса «Синий слесарь» была написана в 2006 году, в 2007 в Театре.doc ее играли с аншлагами, а сейчас на дворе 2023, и она все равно резонирует. Потому что он – не о выстраданном творческом пути, тяжелых метаниях художника и прочем-прочем-прочем, что мы тащим с собой изо дня в день. Нет, он – о патетике жизни, искусстве в каждой рюмке, в каждом рабочем дне и том, что просто не значит плохо. И даже если для этого придется совершить внутреннюю эмиграцию с пьедестала творца до обычного наблюдателя, то ну и хорошо. Можно написать и об этом пьесу. Или дать концерт.

И вот после всего этого, оглушенный и непонятно от чего чуть захмелевший (возможно, просто за компанию) выходишь из театра, а в голове все еще звучат строчки слесарных хокку – корявые, причудливые и по-простому смешные, – за спиной у тебя – площадка DOC industrial, а вокруг – завод. И хочется, просто по инерции, встретить Синего Слесаря. Ну, или, на крайний случай, девочку-магнит.