Психотерапевт для Бога

Вы когда-нибудь задумывались о том, что Бог — это главный терапевт всего человечества? Каждую секунду какой-нибудь глубоко верующий человек рассказывает ему свои проблемы, просит о чем-то или просто восклицает: «О Господи!». И ведь всем надо помочь. А кто Ему поможет?

На эту тему осмелилась высказаться израильский драматург Анат Гов в пьесе «Боже мой!», а в театре «Шалом» накануне Рош ха-Шана ее поставил худрук театра Олег Липовецкий. В один знойный летний вечер к практикующему терапевту Элле (Анна Котляр) обращается некий Б (Дмитрий Уросов). С виду обычный мужчина средних лет, если за средний возраст мы считаем цифру 5784, ведь именно столько ему скоро исполнится по его же собственным словам. Отца нет, матери тоже, есть только всемирная депрессия. Элла может припомнить только одного персонажа с таким солидным возрастом, но ведь не может же таинственный незнакомец быть Им — Богом?

С самого начала спектакля зрителю нужно быть очень вовлеченным в действие и представлять себе что-то. На сцене — сплошная зола. Черная, сожженная непонятно кем или чем комната. А нам нужно представить, что это светлый дом. Элла стоит одна на сцене, но по сюжету она разговаривает с сыном, значит, сына тоже надо представить. А потом вместе с героиней пройти пять стадий принятия неизбежного факта, что перед ней — Бог ли, или не Бог — точно какое-то сверхъестественное существо, которому, вне зависимости от своих религиозных убеждений, в конце спектакля начинаешь сочувствовать.

Время от времени актеры ломают четвертую стену и начинают рассуждать о поступках своих героев, вспоминать свою жизнь или просто делать какие-то комментарии. Такой прием, кстати, добавляет динамики спектаклю и позволяет взбодриться, если вдруг зрителю становится скучно наблюдать за сеансом психотерапии. Впрочем, долго спектакль скучать не дает. Такая сложная тема, как попытка понять самого Создателя и причины его достаточно жестоких действий в Ветхом завете, сопровождается искрометными шутками. Эти шутки действительно смешные и злободневные, и что самое главное, не находятся на грани фола — никто не выйдет из зала с чувством, что их унизили или оскорбили.

Перестает быть смешно, когда комедия переходит в трагедию. Каким бы жестоким ни был Бог, человек превосходит его в жестокости в сотни раз. Стоит хотя бы вспомнить двадцатый век — все его ужасы были созданы человеком. Тема человеческой природы трагедий, пожалуй, основная в спектакле. «Боже мой, за что!» — часто восклицаем мы, не понимая, что вопрос нужно обращать в другую инстанцию. Пронзительная музыка и искусная работа света на сцене сгущают краски, и в них осознание, что мы, люди, кузнецы как своего счастья, так и несчастья, только усиливается.

Но не надолго. У многих спектаклей в Шаломе очень светлое завершение, и даже если в них говорят на тяжелую тему, то концовка делает так, что зритель выходит все равно с легкой душой и будто бы освещенный. Так происходит и в «Боже мой!». Да, Бог устал нас, человечество, любить. Однако, как бы ни казалось, что наш мир — уже выжженная апокалипсисом комната в золе, в нем осталось что-то светлое и цельное, и мы все еще можем это светлое сберечь и приумножить, если очень захотим.