Есть версия, что театр невозможно цензурировать в полной мере — слишком много зависит иногда от интонаций, жеста или даже незначительных деталей костюма. Тем не менее, цензура была всегда. Впервые ее ввели еще в Афинах, в театре Диониса: Платон в десятой книге «Республики» выносит в свет предложение о губительности чрезмерно яркого чувства на сцене, ибо, по его словам, именно тогда «Лучшая по своей природе сторона нашей души ослабляет тогда свой надзор за этим плачущимся началом и при зрелище чужих страстей считает, что ее нисколько не позорит, когда другой человек хотя и притязает на добродетель, однако неподобающим образом выражает свое горе». Это было лишь предложение, но оно было продиктовано общественным мнением, и решение не заставило себя ждать — было обнародовано несколько декретов, контролирующих содержание пьес. Под ужас попали прежде всего комедии, были запрещены нападки на конкретные политические фигуры. Таким образом, мы сталкиваемся с первым проявлением политической цензуры и оно, как и прочее, представляет собой крайне амбивалентное явление: с ограничениями пришла хитрая изощренность авторов, которая позволила бы эзоповым языком выразить на сцене то, что законодательно не дозволено, что в свою очередь привело к подъёму драматургического языка комедий.