Лучше бати только дед!

Ниша семейных комедий в российском кино сейчас практически не занята. Вместо «Горько!» герои Жоры Крыжовникова теперь кричат, что «они здесь за эту улицу стоят», а Женька, любимая внучка «Сватов», улетела за границу и не обещала вернуться. Завершилась эпоха историй, на которых выросли дети 90-ых и 00-ых, и пришло время сюжетов именно о взрослении в этот период. Одним из таких и является фильм «Батя 2: Дед», сиквел «Бати» 2020 года.

Начинается комедия с довольно жуткой сцены, достойной какого-нибудь пост-хоррора. Во время Великой Отечественной войны Анатолий (Евгений Цыганов), пока еще ни разу не дед, а бравый солдат, потерявший в атаке глаз, отходит в лес по личной надобности естественного толка — и, будучи полностью ослепшим, теряется в чаще. Из-под обстрела его выводит медсестра — и Анатолий дает себе обещание, что после войны найдет девушку и всенепременно женится на ней.

Военное и послевоенное время — одна из трех временных линий истории. В настоящем Макс (Стас Старовойтов), давно уже взрослый внук Анатолия, разводится со своей женой Ириной (Надежда Михалкова). И вспоминает, как его в детстве (Андрей Андреев) тот самый батя, главный герой первого фильма (Владимир Вдовиченков) отправил «на деревню к дедушке», пока сам тоже разводился с супругой. Запутались? Не волнуйтесь — кусочки трех разных историй будут объединены общей темой. И имя ей, конечно, любовь. Или то, что под нее маскируется.

Когда я смотрю комедии, в которых детство героя пришлось на 90-ые - 00-ые, меня не покидает чувство, что если бы картину смотрел зарубежный зритель, он бы из-за разницы в бэкграунде счел эту комедию не просто «черной», а в некоторые моменты и вовсе фильмом ужасов. Когда в одном ностальгическом ряду стоят дедушкин рыжий кот, закаты в деревне, сенокос, яблоки, которые, бесспорно, вкуснее в чужом огороде, — и ремень с армейской пряжкой как лучшее средство воспитания, вырывание шатающегося зуба с помощью нитки и мотоцикла, походы на похороны, чтобы поесть, и ролевые игры между детьми, основанные на их психотравмах, мне становится не по себе. Но только в первую секунду. Потому что в следующую восприятие услужливо подсовывает собственные воспоминания из детства, окрашенные романтическим флером, сглаживающим острые их края. В фильме есть сцена: дед Анатолий рассказывает внуку о своей жизни в тюрьме, куда он попал за слишком уж активное движение по стране в поисках любимой, и превращает это в сказку. Что ж, как «детям некоторые вещи знать необязательно», так и взрослым некоторые вещи обязательно нужно романтизировать. И вот я, как и многие зрители, даже не нервно, а вполне искренне смеюсь над происходящим на экране.

Не в последнюю очередь это заслуга актерского состава и четко поставленной режиссерской задачи. Молодой Анатолий кроме улыбки, вызывает у зрителя целую гамму эмоций — от уважения за отвагу и характер до желания дать ему подзатыльник за то, что он не замечает очевидных вещей у себя под носом. Пока взрослый Макс и Ирина натурально, «как в жизни», ругаются две трети отведенного им хронометража, юный Макс на экране ведет себя так, как вел бы любой нормальный ребенок его возраста в деревне — и его приключения выглядят очень заразительно. Персонажи второго плана работают на атмосферу и создают тот неповторимый колорит времени и места в кадре, который ни с чем не спутать. И, разумеется, самая яркая звезда этого фильма — дед. Нет, не так — Дед. Ладно скроенный и крепко сшитый собирательный образ всех дедушек того времени, харизма которого, построенная на жизненном опыте, бьет через экран, а обаяние перекрывает не всегда гуманные поступки.

Любовь как осязаемая величина и сила поворачивается к героям разными гранями и говорит на множестве языков, не всегда сразу понятных им. Чувство благодарности за спасенную жизнь, заставившее Анатолия объехать весь Советский Союз в поисках человека, которого он даже не видел, было сильнее страха и потенциальной невыполнимости этой миссии. Но не химера ли это, в погоне за которой можно потерять возможно более приземленные, но от этого не менее важные чувства? Маленький Макс влюбляется в соседскую девчонку Свету (София Петрова), но это чувство оказывается мимолетнее каникул в деревне. Любовь же взрослого Макса и Ирины со временем превратилась в привычку, и необходимость встряски оттолкнула персонажей друг от друга. Но что, если то была не привычка, а спокойная и надежная связь, проверенная временем? Сколько бы лет ни было героям и в какую эпоху ни протекала их жизнь, она ставит их перед похожим выбором, который придется сделать — но он, несомненно, будет того стоить.

Как повествование в фильме нередко строится на смешении жанров в рамках одной сцены и на обмане зрительских ожиданий (вызывали дети Пиковую даму, а пришел гном-матершинник дед и велел свет гасить и по домам разбегаться), так и мое отношение к этой истории сложно назвать однозначно восторженным. Хоть я и расплывалась в умилительной улыбке каждый раз, когда видела общение деда и внука, я не могу считать стопроцентно трогательной историю, где две трети хронометража герои разводятся, ругаются и применяют телесные наказания. Печально, что женские образы современного таймлайна проигрывают образам военного и послевоенного, будучи прописаны нарочито истеричными и/или недальновидными. Для черной комедии не хватает, собственно, «чернушности», а для безоблачно доброй истории ее многовато. Но ирония в том, что фильм вызывает примерно тот же конфликт ощущений, что и детские воспоминания поколения, для которого он снят, — а значит, попал точно в цель!