«Вылил всю душу и пошел дальше жить»

Кузьма: Это первый спектакль, который я играю не в МХТ, поэтому у меня совсем другие ощущения, гораздо больше ответственности. Это новый опыт, который влияет и на сам спектакль тоже — каждая деталь придумана и сделана нами лично.

Маша: Для меня в профессии это работа про внутреннюю свободу. А для меня в общем — история про прошлое, в котором меня не было, но про которое я очень много слышала, которое мне очень интересно, но я не знаю, хотела ли бы в нем оказаться. Это какой-то поиск, исследование прошлого времени.

Саша: Для меня «Добыть Тарковского» — это прежде всего доверие режиссера (смеются). Еще во время обучения я открыл для себя современную прозу, в частности [Михаила] Елизарова [русский писатель, автор «Мы вышли покурить на 17 лет…» — здесь и далее прим. ред.]. Когда ты читаешь такие произведения, сначала очень много смеешься, а потом становится грустно. Эта литература мне близка, мне интересно с ней работать. Несмотря на то, что на первый взгляд она может показаться двадэшной, на самом деле она очень трогательная: вблизи это драма, а издалека — комедия, как это было у Чарли Чаплина.

Денис: Мне очень хотелось найти современную прозу, где автор описывал бы людей, которых я очень хорошо знаю. Я сам из города Тольятти, и мне кажется, что людей, похожих на персонажей из книги, я встречал, у меня есть похожий эмоциональный опыт. Я думаю, в каждом городе в девяностых-двухтысячных были такие районы, как Пролетарка, и поэтому классно было рассказать о людях, которые на первый взгляд могут быть неприятными и даже опасными, но на самом деле они тоже умеют радоваться, приходить к открытиям.

Денис: По тому, насколько хорошо это может выглядеть на сцене и интересно звучать. Да, у них у всех есть некоторое общее ядро — поиск человека, но они скорее подбирались интуитивно.

Саша: Я читал сборник полностью. Мой любимый рассказ — «Зимняя пляска смерти». О том, как люди в городе хотят, чтобы закончилась зима, и нанимают для этого киллера, а какая-то гадалка указывает на тех, кого надо убить, чтобы зима закончилась.

Маша: Мой — «Девушка, читавшая журнал "Знамя"». Про то, как главный герой, выходя на улицу, постоянно видел на лавочке девушку с журналом. В какой-то момент он лег к ней на колени и хотел, чтобы время остановилось и он остался здесь и сейчас. А потом оказалось, что ему это все привиделось.

Саша: «Чизкейк» — классный рассказ.

Денис: А какой десерт!

Кузьма: Я не читал сборник полностью, но мне очень нравится эпизод «Кентавр Верещагин», особенно то, как его играет Антон [Лобан — артист спектакля]. Это то перевоплощение, которого не ожидаешь. Еще на этапе эскиза на АРТХАБЕ [проект МХТ им. Чехова] этот эпизод был самым цельным: и лампа, которая светила как купол, и мы — соседи-ангелы, которые бегали вокруг и рассказывали про маленького человека, — как-то объединяли всю эту историю.

Маша: Мне кажется, что в каждом рассказе есть что-то, что будет трогать. Я поняла, что сейчас еще больше меня стал прибивать отрывок «Почти влюбился» — каждый раз у меня за кулисами как будто обрывается сердце и бегут мурашки по телу. Еще он очень киношный и поэтичный, и я каждый раз чувствую лето, запах лесопилки и трав.

Кузьма: В первый раз мы читали рассказы все вместе, и в рассказе «Почти влюбился» в определенный момент сила литературного текста настолько сработала, что и меня пробрало. Даже подумать о том, что такое могло произойти в реальной жизни, — уже очень сильно трогает.

Маша: Во всех этих ролях интересно то, что в них действительно есть, что играть. Каждый раз я пробую что-то новое, потому что мне нужно создать собирательные образы странных женщин. Я сразу поняла, что Светлана Аркадьевна напоминает сразу многих знакомых мне женщин из Рязани. Мы искали интонации в разговорах из мемов, а потом для ее образа мы с Лизой [Елизавета Минаева, художница спектакля] нашли каблучки, каску, парик и ее костюмчик, и от этого у нас была смеховая истерика. Получилась Шапокляк. Я обожаю таких женщин, честно! Каждая из них есть во мне: как сказал мой муж, Светлану Аркадьевну он видит каждое утро (смеется). Сейчас в этой работе я стараюсь максимально отстраняться, больше кайфовать и чудить. Я перестала бояться быть странной и смешной.

Саша: Когда мы обсуждали с Денисом рассказ, мы представляли героя как человека, который прошел мимо, вылил это все и ушел. Мы ведь не знаем, что происходит в жизни окружающих людей даже в этом кафе, где сейчас сидим. Иногда кажется, что это только у нас жизнь идет, а другие просто пьют кофе. Изначально я был с Денисом не согласен в том, что он появляется непонятно как, но после двух спектаклей согласился: да, он действительно возникает из ниоткуда.

Саша: Да, как разговор в самолете или поезде. Вылил всю душу и пошел дальше жить.

Кузьма: Я не думал, честно говоря, что он связующее звено. Некоторые при интерпретации спектакля говорят, что я играю персонажа, который перетекает из одного рассказа в другой. Но это не так, в первом рассказе это один человек, во втором — другой, его зовут Игнат. Но если говорить про финал, то это такое восхваление простого человека. Как Саша сказал, вокруг нас такое многообразие историй, о которых мы даже не задумываемся, и в спектакле мы выхватываем их. Каждый из наших героев по-своему замечателен и удивителен. И финал, в котором герой говорит, что он написал книгу, ему перевели аванс и он купил ящик водки — это такой день всех святых. И на этой кухне происходит что-то неземное. Финал — это радость жизни — неприглядной, трагичной, грязной, но абсолютно счастливой.

Денис: Прекрасный сборник Михаила Елизарова «Мы вышли покурить на семнадцать лет». Тематически там очень много общего. И послушайте музыку группы PERMSKY KRAY, которую для нас открыла наша художница Лиза.

Кузьма: Спектакли «Очень-очень-очень темная материя» в МХТ имени А.П. Чехова и «Й» в Театре Ермоловой. И на «Добыть Тарковского» можно сходить не один раз: в нем всегда появляется что-то новенькое. Классный сериал, который подходит по вайбу — «Голяк» (2019). В нем есть юмор, простодушие, и можно найти рифму с персонажами, которые есть у нас.

Саша: Для меня лично это «Мы вышли покурить на семнадцать лет» Михаила Елизарова, поэзия Федора Сваровского, его гениальнейшие стихотворения «Маша», «Балясин и старцев», фильм Этторе Скола «Бал» (1983) и фильм «Географ глобус пропил»(2013).

Маша: Для меня это фильм «Страна Оз» (2015) Василия Сигарева, песни группы «Курара». А еще наш спектакль напоминает мне трилогию Оксаны Васякиной: «Рана» (2021), «Степь» (2022), «Роза» (2023). В ней показан срез той жизни девяностых-двухтысячных, абсолютно жуткая биография автора: «Рана» посвящена ее матери, «Степь» — ее отцу, а «Роза» — тете. Мне кажется, что, как и в нашем спектакле, все эти люди — это наши корни, они есть в нас. Думаю, это будет интересно.

Саша: Еще роман Р. Сенчина «Елтышевы» (2009) и программа «Давай поженимся».

Денис: Честно скажу, тоже интуитивно. Мы думали так: какой бы фильм Тарковского могли смотреть эти люди на данном этапе их жизни, который запечатлен в конкретном рассказе? Как бы изменился Кентавр [Верещагин — один из героев спектакля], если бы где-то ночью он натолкнулся на фильм «Жертвоприношение» (1986)? На какой бы фильм Андрей Панкратов позвал бы Софочку? Какой бы фильм понравился герою из эпизода «Тристана и Ланселот», отчего бы он вспомнил эту историю? Мы выбирали их, опираясь исключительно на обстоятельства жизни персонажа.

Денис: Мы с самого начала хотели сделать этот рассказ, но не знали, как. По сути, в сборнике происходят страшные вещи — люди находятся за чертой прожиточного минимума и вынуждены идти на такие поступки, на которые люди в нормальном состоянии не пошли бы. Но при этом Паша [Павел Селуков — автор сборника] пишет о них с большой любовью, он их не осуждает. И в «Ящике Асептолина» это особенно видно. Поэтому и возникла идея сделать церковный хорал, где ящик асептолина — это Ковчег, Гроб Господень, который герои раздобыли и потеряли. Мне нравится добавлять музыку там, где это оправдано, она всегда бьет в точку без поворотов и пересадочных станций.

Денис: По задумке это был старый заброшенный кинотеатр. В итоге он стал соединяющим образом для всех героев. И нам понравилась эта картинка: человек сидит в этом старом кинотеатре, он один, потому что в этом городе нахрен никому не нужен Тарковский, а он смотрит «Ностальгию» (1983) и как-то меняется. Рационально он это осмыслить пока не может, но чувственно эту перемену производит. Мы подумали, что нам это откликается. К тому же, это немного похоже на католический костел.

Денис: Давайте я отвечу так: «Добыть Тарковского».