Елизавета I против всех

Что происходит, когда великая историческая личность сбрасывает с себя груз величия и предстает перед зрителем обычной женщиной со всеми ее страхами, слабостями и болью? Режиссер Владимир Киммельман в своем спектакле «Елизавета Английская» по пьесе Фердинанда Брукнера неожиданно пронзительно отвечает на этот вопрос.

Сюжет разворачивается вокруг нескольких эпизодов из жизни английской королевы Елизаветы I, которую блестяще воплощает Евгения Дмитриева. Мы застаем ее на перепутье: на грани войны с испанским королем Филиппом II (Константин Плотников), который когда-то сватался к ней и получил отказ. Режиссер продолжает традицию наделения исторической личности человеческими чертами, и усиливает эту человечность, смещая акцент с судьбы страны до судьбы человека. Здесь перед нами не железная леди на троне, а живая женщина, разрывающаяся между государственным долгом и личными переживаниями и борющаяся с призраками старения. Она, как и любой обычный человек, поддается ветрености в решениях и отчаянно ищет любви и понимания. В ее страхах, неудачах в личной жизни, в отголосках детских травм, которые преследуют ее (особенно пронзительна сцена, где Елизавета с надрывным воем осознает, что стала похожа на своего отца — того самого Генриха VIII, который казнил ее мать), каждая зрительница может узнать что-то свое, сокровенное.

Драматургически спектакль выстроен на контрастах. Поставленный классическим образом, с историческими костюмами, пафосными диалогами и движущийся по понятной сюжетной структуре, он не боится смело показывать экспериментальные решения: выход героев в зал создает особую атмосферу присутствия непосредственно в гуще событий, а королева, произносящая со сцены слова «зумер» и «милфа» не кажется нелепой — наоборот, переносит героиню в современность и придает повествованию остринку.

Атмосфера спектакля претерпевает кардинальную трансформацию. Первый акт проносится на одном дыхании: динамичный, искрометный, полный комических ситуаций и едких диалогов. Начало обманчиво легкомысленно: королева предстает эксцентричной, капризной, почти карикатурной, ее образ гиперболизирован, а действие, кажется, будет вращаться исключительно вокруг придворных интриг. На какой-то миг может даже показаться, что это рискованный эксперимент на грани провала. Но Евгения Дмитриева мастерски захватывает внимание, постепенно обнажая глубину и трагизм своей героини. Второй акт сгущает краски, накаляет страсти, погружая зрителя в пучину политических интриг и личных драм. То, что поначалу кажется придворными интригами, оборачивается вопросами жизни и смерти многих тысяч людей, а вопрос войны встает во всей своей неотвратимости. Хотя местами во втором действии может возникнуть ощущение легкой затянутости, оно быстро компенсируется мощным актерским драйвом и остротой сюжетных поворотов. Яркой кульминацией становится финальный монолог философа Фрэнсиса Бэкона (Антон Колесников) — персонажа, который до этого момента оставался в тени, но именно его слова расставляют все точки над i.

Сценическое пространство решено минималистично, что позволяет сосредоточить внимание на внутренних конфликтах героев и их сложных взаимоотношениях. Но и здесь есть место ярким визуальным метафорам. Во втором акте сцена буквально раскалывается надвое огромным мечом — символическая граница между воюющими Англией и Испанией. Финальная «игра в шахматы» живыми людьми, участниками войны, превращается в завораживающее молчаливое действо, от которого невозможно оторвать взгляд. Отдельного восхищения заслуживает смена декораций, органично включенная в спектакль. Выверенные, почти ритуальные появления на сцене монтировщиков превращаются в самостоятельный перформанс, органично вплетенный в ткань спектакля как метафора вмешательства современности, которую невозможно воспринимать в отрыве от ушедших в историю событий.

Эта роль, без сомнения, бенефис Евгении Дмитриевой. Актриса влюбляет в себя с первых же минут, демонстрируя невероятный диапазон от эксцентричной клоунады до глубочайшей трагедии. Она идеально чувствует свою героиню – сложную, противоречивую, чувственную, глубоко травмированную женщину, скрывающую свою ранимость за маской силы и ветрености. Дмитриева создает живой, дышащий образ, которому веришь безоговорочно, и виртуозно выстраивает отношения с партнерами.

Тандем с Иваном Мулиным построен на тонком понимании и поддержке, их сцены полны недосказанности и взаимной зависимости, а бурные эмоциональные сцены с Филиппом II или трогательные моменты с влюбленным в нее юношей (Данила Казаков) одинаково сильно будоражат душу. К сожалению, на фоне такой яркой игры Дмитриевой несколько блекнет Константин Плотников в роли испанского короля. При внешне убедительном образе и хорошей пластике ему не хватает театральной выразительности и глубины, что особенно заметно в эмоционально насыщенных сценах противостояния с Елизаветой.

«Елизавета Английская» — это поистине «ермоловский» спектакль в лучшем смысле слова — внешне традиционный, но внутренне новаторский. Его однозначно стоит увидеть тем, кто изголодался по свежему взгляду на историю и классику, кто ценит яркую актерскую игру и готов к диалогу с театром. Если вы ищете нечто новое и оригинальное, но пока не готовы к радикальным экспериментам авангардных площадок, то именно этот спектакль станет для вас настоящим открытием.