Маленький Омон в большом космосе

Говорят (кто говорит? да все вокруг), что американские космонавты никогда не высаживались на Луне, а кадры якобы-хроники в действительности – просто кино, снятое на самой обычной секретной базе на Земле. В постановке независимого проекта Руслана Кацагаджиева на сцене Театра Поколений говорят, что советскому луноходу не суждено спуститься на Луну – или просто незачем, если можно создать фейк-высадку. А еще говорят, что в летном училище имени Маресьева студентам ампутируют ноги и заставляют танцевать на протезах калинку под dark-ремикс на «Прекрасное далеко». И обязательно напоминают: в процессе строительства великого государства человеческая жизнь ничего не стоит (отдай ее за Родину, а Родина в благодарность тебе соврет, а потом и забудет благополучно).

«Homo Omon. Эхо будущего» – постановка по первому – ему столько лет, что вот-вот начнется кризис среднего возраста – роману Виктора Пелевина «Омон Ра». Главного героя (Яков Шамшин) зовут Омон и он, как в куплете Вани Нойза, мечтает стать космонавтом. Несмотря на имя, Омон – хороший парень, не имеющий никакого отношения к полицейскому насилию и резиновым дубинкам. Ра – просто его позывной, не имеющий отношения ни к чему божественному. Хотя, на самом деле, в этом спектакле все непросто.

Итак, псевдо-советская космическая программа: конструкт из ничего не стоящих жизней молодых мальчиков, матерящихся зажравшихся генералов и странного вида скафандров, которые своим видом скорее напоминают военный камуфляж. Красивые слова и блестящие речи – на деле же ракетная автоматика, работающая на человеческих жизнях. Буквально: с каждой сгорающей ракетной ступенью погибает человек. Перед зрителями в потертых стенах бывшего завода, в котором располагается театр, гламурная советская мечта о космосе ржавеет с головы ракеты и до последнего колесика лунохода. Высказывание оформлено настолько в лоб, что его можно даже не называть метафорическим. Полет в космос из великого научного прорыва, который праздновал весь мир, в руках Пелевина и Кацагаджиева превращается в идеологическую блажь, в которой нет ничего, кроме бессмысленной смерти и еще более бесполезной лжи. Ради чего? То ли для укрепления государственной власти, то ли просто потому, что псевдо-советское правительство может себе это позволить.

Иронично, но единственным честным человеком в спектакле оказывается парень с анахроничным именем Омон (содрогнулись бы вы, в жизни познакомившись с человеком с таким именем? я бы определенно). Омон действительно мечтает о большем, Омон до конца не может понять, зачем кому-то понадобилось затевать эту ужасную игру с ненастоящим космосом и настоящим ужасом. Омон хотел бы просто стать космонавтом. И ему не жаль пожертвовать своей жизнью ради Родины, если только Родина попросит об этом ради высшего блага. Но ради него такая Родина не попросит. Омон облизывает сахарную красную звезду, стоя на Красной площади накануне своего космического полета. Его ракета – крохотный куб из панелей, похожих на полицейские щиты. У него с собой – советский сигнальный маячок и пистолет с одной пулей. Омон – герой Советского Союза. Точнее: Омон мог бы им стать, если бы все-таки погиб на Луне.

Спектакль назван «Эхо будущего», но, кажется, «Эхо прошлого» здесь было бы уместнее. Наверное (я, увы, не могу этого помнить), когда Пелевин впервые опубликовал свой роман, он звучал как абсурдистское предостережение. Как страшная рефлексия о недопустимости тоталитарной жертвы человеком ради неясных целей. Но страна, в которой живут герои спектакля, сейчас не кажется гиперболизировано нереальной, а происходящее напоминает не фарс, а события из-за окна. «Homo Omon» становится спектаклем не о том, что может произойти, если мы все не опомнимся, а том, что уже произошло. Мы выиграли космическую гонку, но где-то по пути растеряли гуманизм и сострадание. И прекрасное далеко оказалось к нам ужасно жестоким.