ВЫ ЗАНЯЛИ МОЕ МЕСТО!

Достоинств маленьких молодых театральных содружеств не перечесть. Думаю, каждый из нас назовет свои — безграничная искренность, свобода выбора материала, уютная, «своя» атмосфера. Но сегодня я хочу подметить иное, не менее распространенное качество — смелость. Смелость как и говорить на темы, которые обычно не освещают, так и выходить за рамки самого формата. Именно такую смелость и проявили Ася Князева и коллектив Вахтанговского Практикума при создании спектакля «Хвала котам, или Приношение Почтеннейшей Публике»! Спектакль о спектакле, театр в театре, актеры вместо публики… Сейчас разберу всё по полочкам.

В фойе перед спектаклем зрители могут взять бесплатную программку, что я настоятельно рекомендую сделать. В ней вы прочитаете крактую, но емкую вырезку информации про Людвига Тика и Эрнста Гофмана, чьи произведения и вдохновили на создание рассматриваемой премьеры. Ася Князева просит не путать ее Кота в Сапогах с историей Шарля Перро (или DreamWorks, если вам это ближе), ведь подобно Тику, она использует этот мирок, буквально эти декорации, для рассказа совершенно иной темы. Если вы уже знакомы с Вахтанговским Практикумом, то вам известна главный режиссер и художественный руководитель — дочка ведущего актера Вахтанговской сцены Евгения Князева. Ася уже не раз показывала и доказывала, что ее талант обособленный, никак не связанный с достоянием семьи, однако одно, должно быть, все же передалось и воспиталось отцом — любовь к театру. Но не та, о которой оды слагают актеры и актрисы на каждом интервью — ее любовь доскональна. Если вы посмотрите все работы, над которыми или в которых она работала, вы заметите, как ее увлекает и завораживает само существо театра. Даже самые «примитивные», незаметные нам аспекты. Такие, как пол на сцене! Мы не заходим в здание театра и не начинаем размышлять о философском значении пола, если на нем не находится что-то, что мы находим важным. А Ася Князева это делает. Даже самый обычный пол, площадку, по которой ходят актеры и на которую ставятся декорации, она использует как элемент визуального повествования. Многим из нас знакома эта странная и необъяснимая любовь к цирку шапито? Когда ты, может, даже и не любишь цирк, но тебя завораживают шатры, трейлеры и будки, полосатые ткани и рассыпанный на землю попкорн? Спектакли Аси пропитаны такой любовью к театру. Кто населяет театр наравне с актерами? Зрители. Поэтому главные герои вовсе не герои пьесы — хотя Кот в Сапогах блистателен, да и сам он об этом знает, — а публика.

И эта публика хороша. На сцене выведены крайне примечательные образы, амплуа современного общества. Это и эксцентричная леди с львиной шевелюрой под боком у бандитского вида мужчины в сверкающем пиджаке. И дама, похожая на ту, что расскажет вам все про свой кандибобер, и очаровательный очкарик, который тоже может рассказать много интересного. Другой зритель страдает от синдрома хронического отсутствия собственного мнения и так и не может определится, нравится ли ему пьеска, а в целом он больше повторяет за другими. Курящая дама больше злится, нежели говорит. Главный критик среди них, конечно, носит леопардовую шубу, он вечно восклицает о безобразии действия и явно хочет убежать еще до начала антракта. А еще там есть особа, стиль которой очень напоминает симбиоз двух героинь из спектакля «Обратная сторона медали», поставленного в театре Вахтангова товарищем Аси Князевой Эльдаром Трамовым. Белый парик, макияж с театральными губками, бархатный пиджак с видными плечами поверх пышной бальной юбки. Эталонная кисейная барышня. Мой самый любимый представитель публики — мужчина, который всегда что-нибудь ест. Как закончится сцена с нахождением мест и все осядут спокойно, — до поры до времени, — он тут же достанет конфетку из кармашка. А во время антракта грех не перекусить пирожком!

В те редкие моменты, когда на сцене — той, что на сцене, то есть на той, на которой спектакль смотрит публика, на которую смотрим мы — когда на сцене все же разыгрывается «Кот в Сапогах», сюжет далеко не продвигается. Актерам самим не хочется эту пьесу играть. Но не тем актерам, на которых смотрим мы с вами, а тем, на которых пришла лицезреть публика, на которую пришли лицезреть мы. Уф! Сложно в теории, но очень занимательно в практике. Переходы между актерами на сцене и игрой публики происходит так плавно и естественно, у тебя не остается вопросов и недопониманий. Прекрасным парадоксом спектакля стал тот факт, что образы публики много ярче образов из пьесы, которую они пришли посмотреть. Даже сам Кот! Великолепная игра, поистине кошачья пластика и повадки… Исполнитель роли справился на все сто процентов… Но знаете, у какой из его ролей больше характера? У того самого очкарика, фаната Кота, носящего рюкзачок с кошачьей мордочкой за спиной.

Еще большую силу спектаклю придает то, что живые прототипы, настоящую публику, ты видишь там же, у себя под боком. Это и люди, не ходящие на культурные мероприятия без термоса с чаем и сваренных вкрутую яиц. И изумительно одетые девушки с неиссякаемой тоской в глазах и томиком Ремарка в руках. И женщина, осуждающая тебя орлиным взглядом из-за попытки начать с ней светский разговор. Она же, конечно, ни разу за спектакль не будет аплодировать и быстрее сбежит с поклонов. Возвращаясь к теме смелости, подытожить премьеру можно просто: Ася Князева взяла на себя смелость высмеять куриц в курятнике.