Легко не будет, но никогда и не было

Поначалу «Истории старой квартиры» удается меня обмануть — спектакль начинается так радостно, что и настроение улучшается вслед за восклицаниями первой маленькой главной героини (главных героев здесь будет очень, очень много): «На новом месте нас всех, наверное, ждет много-много счастья!» Неотвратимое ощущение трагедии вместе со знанием российской истории позволяют задвинуть себя на второй план и вместе с семьей воодушевленно всмотреться в будущее. Может, для них оно правда будет светлым?

1902 год. Семья Муромцевых переезжает в новую квартиру.
2024 год. Городской театр только-только открыл новую сцену на Галерной и выпускает первую за два года премьеру.

На сцену заносят книги вместе с полками, приглушенно-рыжий диван и круглый стол, и стоящее у стенки пианино больше не смотрится одиноко. Квартире предстоит еще множество перепланировок и перестановок, но пока пространство только оживает, наполняясь голосами дворника и няни, мамы и дочки точно так же, как наполнилось голосами зрителей фойе на Галерной еще совсем недавно — в этом всем есть нечто символичное. Во многих смыслах «История старой квартиры» очень своевременный спектакль.

Муромцевым предстоит пережить в этой квартире многое: Первую мировую и гражданскую войны, репрессии, Великую Отечественную и еврейские погромы, цензуру и падение железного занавеса, путч и все, что последует за ним. И мы вместе с ними позволим 20 веку катком проехаться по себе, видимо, чтобы в конце осознать, что нынешние времена — тяжелые, но легко за последние сто лет вообще не было.

Историю страны на сцене рассказывают цитаты из газет и законов, продекламированные на несколько голосов (позже к ним добавляются отрывки из видеохроники и кино), а историю семьи — самые младшие ее члены в каждом поколении. Впрочем, очень быстро история семьи превращается в историю нескольких семей, ведь многокомнатная квартира ожидаемо трансформируется в коммуналку. Трагедия отдельно взятых людей перемешивается с большим нарративом всей страны. И оказывается, что никто не может спрятаться от войны и избежать репрессий, ведь даже дети слышат шелест черных кожаных плащей и знают, куда бежать от бомб.

Пространство сцены меняется в соответствии с каждой эпохой: мебель неостановимо пропадает и появляется, а широкие белые ленты, изначально очерчивающие всю квартиру по контуру, сначала бьют ее на более мелкие зоны коммуналки, а потом и вовсе превращаются в защитные кресты на окнах (такие клеят на стекло, чтобы оно не осыпалось внутрь в случае взрыва, с недавнего времени почти все мы это знаем). Одновременно с этим времена значительно отличаются друг от друга благодаря свету. Хрустальная люстра появляется и пропадает, сменяясь уютными абажурами, чтобы позже и те последовали за ней, оставив голые лампочки. Одна из них позже превратится в диско-шар — обещание, что мы еще потанцуем.

Вместе с окружающей действительностью меняются и актеры, отходя на второй план и, напротив, превращаясь в главных героев. На каждого приходится с десяткой ролей, начиная от ребенка-рассказчика и заканчивая жабой или радио-приемником. У каждой эпохи есть свой цвет, и актеры уверенно меняют красные предвоенные наряды на синие рубашки и халаты 60-х. Они поочередно становятся голосами истории, но они же остаются ее жертвами. Они за несколько мгновений стареют, чтобы потом снова молодеть. Каждый из актеров настолько неотделим от общего ансамбля спектакля и атмосферы старой квартиры, что кажется неправильным говорить о них по отдельности. Ведь во многом именно благодаря Александре Ионовой, Юлии Нижельской, Ангелине Столяровой, Анастасии Стебневой, Анне Гольдфельд, Тине Тарусиной, Илье Гонташу, Александру Манько, Владимиру Лесных, Андрею Нечаеву, Кириллу Стратийю и Артёму Кисакову сто лет истории помещаются в три часа, а квартира действительно живет.

Чем сильнее происходящее в спектакле приближается к современности, тем чаще задаешься вопросом: когда мы попрощаемся с семьей Муромцевых? В каком году их оставим? В 2002, так же, как в книжке, на которой основана постановка? Или пойдем дальше сквозь последние 20 лет? Но зачем заново рассказывать историю, которую каждый, находящийся в зале, видел своими глазами?

У спектакля есть ответы на любые зрительские сомнения — и на эти тоже. А потому маховик времени вращается, и мы, на мгновение замерев в 2022, отправляемся в 2034, 2056 и 2078. Голоса актеров снова звучат, но на этот раз каждый из них говорит за себя и мечтает о собственной версии будущего. В каждой из них нас всех ждет много-много счастья.