Кино о важном

27 марта в Театре на Таганке прошел показ отрывка из спектакля «Снимается кино» режиссера Леры Сурковой по пьесе Эдварда Радзинского. Эта пьеса взошла на подмостки театров в шестидесятые, в то время, когда кино снимали во всех смыслах — и на пленку, и с производства. Режиссеры постоянно находились в поисках новых идей, которые двигали бы прогресс в отечественном производстве, но при этом не имели бы рисков остаться на полках кинофондов или вообще не быть снятыми. Любовь — пожалуй, одна из самых безопасных тем. Ее все испытывали хоть раз в жизни: и творцы, и зрители, а значит, отклик найдется в сердцах у каждого.

Именно так размышляет режиссер Нечаев (Василий Уриевский). Он снимает фильм о любви, и кажется, он знает, о чем говорит, как-никак, женатый человек. Но отношения с женой — это не та любовь, которая нужна Творцу. Ему нужны ссоры насмерть, ему нужны душевные переживания, ему нужны страдания — ведь только так он сможет выйти из творческого кризиса и снять великое кино. И тут появляется Она — актриса массовки Аня (Анна Сафронова), в сценарии подписанная как «целующаяся пара». Ей незнакомо чувство, когда кажется, что уже не можешь любить. Наоборот, ее переполняет самая светлая, самая чувственная, еще ничем не испорченная версия этого чувства. Но когда-то и ей придется столкнуться с реальностью, что любовь, как и кино, может сниматься в двух смыслах.

На Малой сцене Театра на Таганке сразу два измерения: кино и, собственно, театр. Работа и личная жизнь для главного героя будто бы не разделяются: даже когда на сцене нет явных атрибутов съемочной площадки, на задний экран все равно проецируется какая-то ну уж очень кинематографичная картинка. Разговаривает ли Нечаев с женой, запирается ли в курортном номере с Аней — кино все время снимается. Режиссер не понимает, чего он хочет, что он ищет. Он находится в постоянном поиске «того-не-знаю-чего». Является ли съемка фильма предлогом научиться заново любить, или, может быть, чувство, внезапно накрывшее его, поможет ему выбраться из творческого кризиса?

Нечаев и Аня словно дети. Одна — по возрасту, второй — по восприятию мира. Она еще не знает, как любить, а он — уже. В такой истории людям много нужно работать над собой, чтобы получился какой-то счастливый конец. А какая работа над собой, когда у человека уже все силы выдохлись? Вот поэтому так обреченно-печально звучит гитара в руках Нечаева, и так отзываются в самом герое строчки: «Герои долго не живут, а у меня другие планы». Потому что не герой он. Не герой-любовник, не герой на поприще кинематографистов. Просто человек. Уставший, не знающий, чего он хочет, человек. Тишина на площадке. Свет. Камера. Мотор…