Станиславский говорил: «Когда ты будешь играть доброго, – ищи, где он злой, а в злом ищи, где он добрый». Но кто из героев злой, а кто добрый? В самом начале спектакля, когда из левой кулисы выходит облаченная во все черное чахлая женщина, которая расставляет себе по дому стаканы воды, потому что нет мужчины, который бы ей его подал, ты проникаешься симпатией. Ты не понимаешь, почему ее сын так груб с ней, зачем он так ругает ее. После все обретает смысл. И вот уже Реджина кажется тебе антагонистом. Застрявшая в искаженных воспоминаниях о жизни, которой, вполне возможно, у нее никогда не было, идеализирующая ушедшего мужа, терроризирующая своих детей, пытающаяся то храбриться, то вызывать жалость – она мало отличается от своего сынишки. А точнее, он мало отличается от нее. Они любят друг друга, но эту любовь извращает их личное горе. Мама сходит с ума, ибо не может признать, что уже давно живет в выдуманном мире, а сын – потому что недостаточно силен, чтобы выбраться из пучины этой лжи и своего нытья.
Рефлексия, семейные разборки… Спектакль очень сложный, но в нем есть и смешные, остроумные или даже милые эпизоды. Минуты, когда мать и сын мирно танцуют, когда вместе вспоминают детство, когда рассказывают небылицы, только чтобы привлечь внимание. Можно заметить, что в тандеме Сергея Яшина и Людмилы Максаковой постепенно коронным становится прием некой «нежной иммерсии». В «Мастер-классе» народная артистка рассматривала зрителей в зале и оценивала, насколько они соответствуют стандартам стиля и статуса Марии Каллас. В премьере этого сезона Реджина зовет Альфредо выглянуть в окно, направленное, конечно, на зрительный зал, чтобы показать жену, которую она для него выбрала. Для кого-то вечер стал бы еще насыщеннее, если бы среди публики и правда нашлась пятнадцатилетняя девочка, в глазах матери ставшая эталоном идеальной жены для ее уже относительно молодого сына.