Трое в доме, не считая папани

Луна — символ женского начала и материнства в мифологии, а в таро одним из ее значений являются тайны, зачастую темные. История с поэтичным названием «Край надломленной луны», значение которого режиссер Светлана Самошина предлагает каждому зрителю расшифровать для себя самостоятельно, повествует о двух поколениях несчастливой, поневоле однополой семьи. Мама (Виктория Толстоганова) — филолог, а папу — бывшего рокера, а теперь игромана — отправили за сигаретами и сменили замки́. А чтобы младшая дочь Соня (Маша Лобанова), которая спустя годы начала его разыскивать, не пострадала от общения с ним, мама не находит ничего лучше, чем сказать ей, что папа умер. И это еще туже затягивает узел многолетней лжи и семейных тайн, разрубить который сможет только беспощадная правда.

Общение матери с двумя ее дочерьми, старшей Сашей (Анна Шепелева) и младшей Соней, построено на недомолвках — во благо, разумеется — и, как следствие, взаимном недоверии. И каждая справляется с этим, как умеет. Взрослая Саша сбегает в Москву и в алкоголь, Соня — на заброшенную дачу, а мама — в отрицание очевидных проблем и нанесенных девочкам обид. Но поиски сбежавшей Сони и попытки вернуть ее домой прикуют объединившихся на время женщин к полуразрушенному семейному гнезду и заставят пересмотреть свои взгляды на общение друг с другом.

Это история, в которой хочется сочувствовать каждому персонажу. Матери, в одиночку сражающейся со своими чувствами и неумением их проявить; Саше — собирательному образу всех проблем, которые почти неизбежны для девочки, выросшей без отцовского тепла; Соне, которую окружили заботой так, что из этого окружения не вырваться, и оно больше напоминает поле боя. Даже горе-отец, действительно страдающий от зависимости и тоже по-своему привязанный к девочкам, вызывает скорее жалость, чем ненависть. На фоне конфликтов с матерью прекрасно показано сестринство. Несмотря на большую разницу в возрасте и редкие встречи, девочки держатся друг за друга и их общие сцены — услада для глаз и души.

Мужских персонажей помимо отца немного, но они приятные и не вызывают ничего, кроме уважения. Борис (Артём Быстров), деловитый сосед девушек по даче и тот самый архетип отца в лучшем его проявлении. Спокойный и уверенный, мастер на все руки, способный и дом построить, и сына воспитать, и картошку, как в лучших ресторанах, на ужин приготовить. Полагаю, многим по опыту просмотренного и прочитанного знакомо чувство тревоги, когда по сюжету герой остается наедине с фатально нетрезвой девушкой. И этот фильм — один из немногих случаев, когда мои ожидания приятным образом не оправдались.

Личная трагедия одной семьи как собирательный образ многих с похожим опытом показана интеллигентно, без чернушного душка. Мы не подглядываем, а наблюдаем за тем, как героини проходят нелегкий путь от отрицания проблемы до ее принятия. Никаких лишних деталей, ничто не отвлекает от персонажей и их неторопливо развивающейся драмы. Темп повествования спокойный и размеренный, и на таком фоне особенный контраст создают напряженные минуты финала. Этот высвобожденный наконец крик невыносимой боли еще долго будет эхом отдаваться в ушах зрителя.

После просмотра может возникнуть ощущение, будто закончился сеанс с терапевтом, вскрывший глубокую старую рану. Открытый финал истории, как и финал терапевтической сессии, не дает однозначных ответов, но показывает возможные пути решения — и для героев, и для зрителя со схожей ситуацией. Как и любое лечение, это болезненный и неприятный процесс, но остается вера в лучшую жизнь для персонажей, если они решатся на этот нелегкий путь.