Последний день Помпеи

Искусство — это, на мой взгляд, про красоту в самом широком смысле слова. Интерпретации красоты разнятся в зависимости от уровня (псевдо)интеллектуальности, пейзажа за окном и возможности съездить в Рим на выходные. Но есть абсолютная красота, которую не надо объяснять. Перед ней с одинаково раскрытыми ртами остановятся и продавщица из Пятерочки, и бизнесмен из списка Форбс. Спектакль «Медея» режиссера Василиоса Самуркаса в театре им. Ермоловой подходит к определению абсолютной красоты настолько, что, если бы этот термин вошел в словарь Ожегова, в качестве примера Сергей Иванович бы ссылался на эту постановку. В нашей рецензии объясняем почему.

Спектакль «Медея» — это новая постановка в проекте [1, 5] театра им. Ермоловой. Напомню, в чем заключается идея куратора Рината Ташимова: заявку на реализацию идеи может подать любой режиссер, который ни разу не ставил спектакль на большой сцене. Ермоловка дает полтора месяца на репетицию и полтора миллиона на воплощение. Более того, самый дорогой билет на такой спектакль будет стоить полторы тысячи рублей. В рамках этого проекта на Большой сцене театра уже прошли премьеры в самых разных форматах: кринж-драма «Потудань» Владимира Комарова, спектакль-комикс «Над пропастью во ржи» Петра Куртова и современное прочтение Гамлета в «Наследнике» Евгения Серзина. И вот теперь — древнегреческая трагедия «Медея» от греческого режиссера Василиоса Самуркаса с Анастасией Альмухаметовой в главной роли.

Спектакль «Медея» — это, в первую очередь, очень долгий и полный боли крик в пустоту. Женский голос с мягкий акцентом почти что воет от предательства любимого человека. Ради Ясона волшебница Медея предала отца и брата, навсегда покинув родной дом. Теперь с двумя сыновьями она гниет заживо в стенах дворца Коринфа, где ее греческий герой нашел себе новую жену — дочь царя Креонта. Уже в первой сцене кормилица в исполнении Наташи Горбас успокаивает Медею, которая даже не может встать под весом платья. Оно настолько тяжелое, что подол занимает почти половину сцены. Анастасия Альмухаметова справилась с ролью преданной и безутешной Медеи феноменально: могущественная волшебница похожа на марионетку, которой обрезали нити. Она ломано передвигается, и каждый шаг дается ей с огромным трудом. Все меняется, когда к ней приходит Ясон (Виктор Ворзонин), чтобы объявить о помолвке с дочерью царя Креонта. Медею прогоняют из Коринфа с детьми, но вместо того, чтобы молча уйти, она жестоко мстит. Ясону, Креонту — и, самое главное, себе.

Спектакль «Медея» — это концентрат женской боли в такой насыщенности, что зрителя потряхивает в кресле. Золото царского дома и черный цвет грядущих похорон сливаются в настолько интересную цветовую палитру, что оторвать взгляд от сцены невозможно. Это, пожалуй, первый спектакль проекта [1, 5], где каждая деталь в сценографии продумана настолько тонко. Художник Юлиана Лайкова создала настоящую живую картину. На полотне есть греческий монолог Медеи с субтитрами на экране, разбросанный по всей сцене красный песок и зеркала в золотом обрамлении.

Жестокость Медеи бесчеловечна, но понятна. Она готова пойти на все, чтобы обрести отнятую честь любой ценой. Ее фатальная ошибка — абсолютная уверенность в том, что честь можно отнять. Оглянись во гневе, и что осталось за тобой: только смерть, горе и кровь на песке.