«Мы вкладывали все свои эмоции и силы, чтобы в итоге о фильме узнали и услышали»

— «Похороны чая» – это мой четвертый короткометражный фильм. Со своими предыдущими работами я участвовала в российских фестивалях и фестивалях ВГИКа, а также ездила показывать фильм в Иран. С фильмом «Петрушка» (2021) я участвовала в «Святой Анне», и как раз во время постпродакшена «Петрушки» у меня начался препродакшн «Похорон», работа над которым требовала много сил.

— Все верно, я сценарист, и также пишу полнометражные истории. Идея «Похорон» зародилась три года назад, когда я была на фестивале документального кино и увидела работу про подростков-заключенных в колонии на Алтае. Не помню ее название, но она меня не отпускала. Я занималась ресерчем, читала много тематических новостей, смотрела фильмы о колониях-поселениях, наткнулась на истории побегов, которые были неудачными и заканчивались не просто возвращением обратно, а гибелью беглецов – такое, к сожалению, случается часто.

Сама я родилась и выросла в Якутске, и так вышло, что я жила в доме, где этажом выше жили уфсиновцы. Женщина, которая работала в УФСИНе, шикарно делала укладки и часто приходила к нам в гости, если, например, моя мама собиралась на какое-то мероприятие. Вот она и рассказывала о том, что происходит в колониях. Я примерно понимала атмосферу, которая там царит. В итоге все эти истории превратились в фильм под названием «Похороны чая».

Вообще, в Якутске очень сильно ощущается влияние азиатской культуры. Моя бабушка живет под Владивостоком, и там тоже виден «микс» русской и азиатской культуры. У тебя может висеть икона в углу комнаты, а под ней – лубочный японский календарь с гейшей. Это все очень красиво. Это оставило мощный отпечаток в моей памяти. То есть в моем фильме нашло отражение все то, что я наблюдала и в Якутске, и у бабушки в деревне под Владивостоком.

— Однажды я услышала историю про то, как ребята в школе выливали весь обед, если он был невкусным, в унитаз. С ним и чай. И, выливая чай, они напевали какую-то траурную песенку. Весь этот ритуал у них назывался похоронами чая. Это название прочно засело у меня в голове и, когда я создавала эту историю, где переплетена тюремная жизнь, мысли о Китае, гнетущая неизвестность, я поняла, что это название очень органично впишется. Оно меня совсем не отпугнуло – наоборот. Я понимала, что оно может зацепить зрителя.

— Да, у меня остались очень яркие воспоминания. На «Короче» было очень страшно, у меня сжались руки, невероятно билось сердце, зал был полон людей. Но после я услышала хороший фидбек, и в целом эмоции приобрели позитивный окрас. На «Зимнем» было уже не так страшно: тут и мастер рядом, и вся атмосфера более приземленная, что ли. «Короче» был первым фестивалем «Похорон чая», и мне там было страшно как никогда, даже учитывая мои предыдущие показы работ на фестивалях.

— На показах зритель и правда здорово аплодировал! Как автор я могу лишь предположить, что из моих задумок могло зацепить его, не залезая при этом к нему в голову. Моей главной целью было показать этот мир, даже тюремный, через призму подросткового восприятия. Все, что они придумывают, как живут, как восхищенно говорят о Китае (для них это райское место), как они всем этим одержимы. Такой своеобразный подростковый максимализм. Как они бегут, опять же, за чем-то невозможным, нереальным, как сталкиваются с препятствием в виде любви и вся история превращается в сказку. Я работала с архетипом Мцыри в этой истории, и, кажется, это сработало.

Мне ни в коем случае не хотелось показывать чернушность, моей задачей было показать детей и превратить все происходящее в игру. Я специально не даю зрителю информацию о биографии героев: почему они оказались в колонии, за что и как долго им сидеть и т.д. Это неважно, совершенно неважно. Самое важное, что они сидят. Что им нехорошо. Что они бегут. Что у них абсолютно такие же чувства, как и у других детей.

В какой-то момент история погружает зрителя, вне зависимости от возраста, в воспоминания о первой любви. Самой мне очень нравится момент, когда Игорь (Вова Урм) приходит в гости к Кате (Маша Мацель). Все вокруг так странно, ему очень неловко, она проявляет к нему такой живой интерес, а он не понимает, почему вдруг. И между ними такая химия, при этом все настолько невинно, что зритель остается в приятных и трепетных чувствах. Во всяком случае, я была бы очень рада оставить зрителя именно в таких чувствах.

— Честно говоря, когда мы отправляли фильм на фестивали и общались с разными агентствами, нам часто говорили: «Ребят, ну вы же понимаете, что сейчас происходит, никому наши фильмы не нужны». Но я чувствовала, что это неправда. Нам прогнозировали там… Латинскую Америку (смеется). Но при этом я понимала, что нет, я человек культуры прежде всего, я вкладываю в свою работу определенный культурный смысл, и какой-то отборщик, увидев ее, не сможет пройти мимо. Поэтому мы продолжили отправлять заявки на крупнейшие фестивали.

Первым триумфом стал фестиваль в Токио, где фильм взял главный приз, что очень меня обрадовало. Дальше пришла новость о Венеции. Это казалось абсолютной неправдой! Позже стало известно и о Каннах. Прежде всего, участие в таких фестивалях – это большая ответственность. К ним приковано большое внимание, но важно не просто на этом отыграться, а донести свой посыл. Ведь несмотря на все события, которые происходят, эта работа показалась интересной отборщикам, ее увидит большое количество людей.

По поводу эмоций. Мне очень классно, приятно, я понимаю, что не нужно останавливаться. Любой фестиваль – это работа, где ты представляешь свою картину и при этом знакомишься с продюсерами, заявляешь о себе. Поэтому я предвкушаю объем фестивальной деятельности и пока что наслаждаюсь, конечно, этими новостями.

— Сейчас у меня написано два полнометражных сценария. Это комедия и молодежная драма. Действие второй происходит на моей родине, в Якутии. Это очень нежная, с примесью чего-то личного, история. Сейчас это намбер ван в моем списке для реализации, поэтому я нахожусь в поиске кинокомпании, с которой мы бы могли реализовать этот проект. Параллельно занимаюсь клипами и пишу док. Ну вот, как-то так! В целом, жизнь идет своим чередом, есть, куда двигаться, есть, чем заняться, и это, конечно, очень радостно!

— Да, все верно, это действительно мой первый проект, где я выступил в качестве продюсера. Но во время учебы во ВГИКе я пробовал свои силы и в других аспектах кинопроизводства. Успел поработать и художником по костюмам в рекламе и короткометражном кино, и художником-постановщиком, в какой-то момент выходил на проекты как помощник режиссера-постановщика. Считаю, что для меня это был действительно ценный опыт, который в итоге привел меня к полному пониманию того, каким я должен быть именно в роли продюсера.

Отвечая на вторую часть вопроса об успехе и его ожидании, скажу, что это лишь начало. И здесь я имею в виду не только «Похороны чая», но и собственные перспективы в профессии. Безусловно, это невероятно ценно и приятно, когда результат твоей работы оценивается не только близкими людьми, которые поддержат тебя в любой ситуации, но и профессионалами, которые дают независимую оценку, без какой-либо привязанности конкретно к тебе, команде или стране, в которой был произведен фильм. Но, как я уже говорил ранее, это лишь маленький шаг на пути к большему, и я уверен, что все еще впереди!

— Начну с впечатлений.

Мы знаем о таких понятиях, как теория и практика. Когда я приступал к работе над проектом, то понимал, что теорией владею в совершенстве: пять лет я учился и узнавал, как нужно работать, но это было лишь на словах. Когда началась практика – подготовительный период «Похорон чая», я был в восторге. Наконец настал момент, когда я смог применить все, чему учился, на реальном проекте, частью которого являлся. Я получал истинное удовольствие от работы, и это дало мне самое главное: четкое понимание того, что это мое и я точно хочу остаться в профессии.

Конечно, были и сложности, куда без них.

Наши главные герои – прекрасные ребята, но большая часть из них – непрофессиональные актеры и к тому же еще дети. Необходимо было выстроить определенную степень доверия между ними и командой. Но Саша (режиссер) с этим справилась.

Другим трудным моментом стал тот факт, что 70% фильма – это натурные съемки. Мы снимали на настоящем болоте, это были холодные ночные смены в конце осени, которая переходила в зиму. У всех были резиновые рыбацкие сапоги, так как на некоторых локациях была настоящая топь и вода доходила до уровня колена. В финале картины есть сцена, в которой мужчина, не буду называть его роль, так как это спойлер (смеется), бежит по болоту. Вокруг настолько много воды, что при его движении во все стороны летят брызги. Было очень мокро, но в кадре это смотрится ярко!

— На сегодняшний день «Похороны чая» увидели в нескольких городах России и за рубежом, но самые важные показы, которые мы так сильно предвкушаем, еще впереди. Я сейчас говорю про конкурсные смотры в Венеции и Каннах, двух главных столицах кино.

Если же говорить о том, какой показ был важным лично для меня, то это, наверное, самый первый, закрытый показ фильма, на который были приглашены все участники съемочного процесса и самые близкие фильму люди. Мы никак его не афишировали, потому что берегли статус премьеры для одного российского фестиваля, но понимали, что очень хотим поделиться готовой работой со всеми причастными. А самым волнительным был показ в моем родном городе – в Уфе. Для меня это было очень значимым и личным событием.

— Среди студентов ВГИКа есть одна забавная шутка. В начале работы над каким-то проектом создатели мотивируют команду тем, что он имеет большие фестивальные перспективы как в России, так и за рубежом.

Когда ты снимаешь коммерческий проект, свою команду ты можешь мотивировать в первую очередь гонораром и финальным результатом. А когда речь идет о студенческой работе, у тебя не всегда есть возможность отблагодарить творцов чем-то материальным. Все, что ты можешь, – подарить им веру в хороший результат и последующий отклик.

На «Похоронах чая» я был тем самым вдохновителем, который в сложные моменты говорил ребятам о том, что мы делаем большое кино, которое точно будет успешным. Мы искренне в это верили и пытались сделать так, чтобы все тоже в это поверили. У нас была прекрасная команда, и все сложилось наилучшим образом именно благодаря вовлеченности каждого!

Поэтому, если говорить о том, было ли это неожиданностью, могу сказать, что изначально мы вкладывали все свои эмоции и силы, чтобы в итоге о фильме узнали и услышали. И я уверен, что каждый, кто что-то создает, истинно верит в успех своего «творения». А когда ожидания совпадают с реальностью – это, безусловно, приятно и, конечно, вдохновляет.

— Да, абсолютно точно могу сказать, что останусь в профессии. Работа над фильмом раскрыла мои личные возможности и открыла глаза на все аспекты производства. Могу сказать, что полученный опыт подготовил меня к тому, что впереди много того, с чем еще придется столкнуться. И я к этому готов, предвкушаю (улыбается). Хочется поработать с полным метром, так что сейчас активно читаю сценарии и жду, когда случится «мэтч»!