Подростковый артхаус. Самое емкое описание фильма «Тряпичный союз», которое только способен подобрать мой не самый одаренный воображением мозг, — это два слова на грани оксюморона. В действительности не существует словосочетания лучше, чтобы кратко объяснить непосвященному человеку, чего ему стоит ждать от драмеди Михаила Местецкого. Фильм, который начинается с парня в костюме надгробия, продолжается душевными скитаниями четырех забытых обществом парней по столь же забытой деревне, а заканчивается взорванной головой памятника Петру-Колумбу в центре Москвы, в целом сложно облекается в термины и краткие описания.

С одной стороны, это переосмысление басни о лебеде, раке и щуке, которые тянут телегу, а в данном фильме свою «гигантскую левую революционную организацию», в разные стороны. С другой — философская история о жизни одиноких подростков, ищущих хоть какой-либо смысл и не имеющих ничего, кроме особо не реализуемых мечт. В чем-то безумная, в чем-то знакомая каждому, кто прожил свой второй десяток лет на просторах березовой необъятной.

Главный герой Ваня (Василий Буткевич) хрестоматийно неловкий, не знающий, чего хочет от жизни, одинокий и задавленный силой матери парнишка, в котором среднему зрителю предлагается найти с сотню причин себя с ним ассоциировать. Его история символично начинается на кладбище, где он, слава богу, никого не хоронит, но рекламирует надгробные памятники. Невозможно, пожалуй, более прямо сказать, что в начале своего пути персонаж внутренне мертв. Трое повстречавшихся ему парней на том же кладбище, казалось бы, должны его отпугнуть, ведь кто он — тихий и невзрачный маменькин сынок, а кто они — «секта». Ваня, однако, не боится ни «секты», ни их странных речей про политические убеждения и революцию, и буквально на следующий день уже везет их жить на свою полуразваленную дачу.

Сами трое парней — Андрюша (Иван Янковский), Попов (Александр Паль) и Петр (Павел Чинарев) — хоть и зовут себя сектой, организацией или кем-либо еще, совсем не преследуют одинаковых целей. Они — лишь маргиналы, брошенные и забытые, никому не нужные, ищущие причину существовать друг в друге и невыполнимой цели стать союзом «титановым». Они толкают и толкают одно, надеясь уронить и построить на руинах новое, но падает что-то совершенно другое. В этом, пожалуй, и смысл, что, роняя, не знаешь, что упадет. Если толкать стены, может упасть билборд. Если толкать государство, можно упасть самим.

Попов, не обремененный даже именем, тащит на себе груз ответственности за мрачное прошлое своей семьи и готов пойти на все, чтобы отомстить этому эфемерному государству за несчастье, с ней произошедшее. Он — тот, кто тащит Ваню за собой, тот, кто разбрасывается дурацкими идеями, и тот, за кем это государство в итоге приходит в лице повестки в армию. По сути, его настигает все то, с чем он пытается побороться: и страна с ее устаревшими нечеловеческими повадками цербера, и наркомания в виде «волшебных синих жуков».

Точно так же убежденного одиночку Петра настигает не самая счастливая, но все же любовь. Он, справедливости ради, с ней не боролся, но скорее от нее бежал. Убежать не получилось. Пытаясь быть главным, всегда правым, принципиальным и непоколебимым, он в итоге этой своей непоколебимостью чуть не заканчивает жизнь всего «Союза». Его путь тернист, но полностью понятен, и звезд на этом пути ему не предвидится, потому что звезды далеко, а простое и очевидное желание быть кому-то важным — оно земное, оно здесь, рядом. И, по сути, играя в кремень, он до последнего убеждает себя, что тряпки-пацаны рядом с ним — не те, кто ему нужен; а они ему нужны.

Еще есть Андрюша. Про Андрюшу говорят мало, но Андрюша сверкает незаменимой звездочкой в их коллективе. На его долю ложится роль шута, но на деле он серьезен, как никто иной из ребят. В действительности лишь он достигает своей цели. Обходя спойлеры и подробности, стоит сказать, что его путь — это путь всего «Союза». От крепкого, но неловкого, до полностью разуверившегося и в целом умершего, не бесповоротно, но окончательно. У него есть цель, но нет средств. У него есть энтузиазм, но нет конкретики. И в момент, когда Андрюша вконец убеждается, что нет их «Тряпичному союзу» жизни, этой жизни действительно не становится.

Кроме самих «союзовцев» в фильме присутствует деревенская девочка Саша, к которой неравнодушны все, кроме Попова, неравнодушного исключительно к жукам. О ней и сказать нечего, разве что то, ее одиночество перекликается с одиночеством главных героев-парней. И новая жизнь, о которой она врет, могла бы стать новой жизнью их идеи о Союзе, об организации, о секте; но это такая же ложь, как и то, что они, такие разные, смогли бы что-либо построить.

На персонажах хочется сосредоточиться. Персонажей хочется обсуждать. Думать о них хочется, перебирать возможные сценарии их прошлого и будущего. И не столько потому, что персонажи настолько интересные — они интересные, но не настолько, — а потому, что они являются центром фильма. Они — ведомая сила того, что принято называть сюжетом, хоть сюжета у фильма, по всем канонам связного, четкого, из точки А в точку Б, и вовсе нет. Точки А и Б есть у главного героя, который вопреки тому, как тон фильма падает из комедии в драму, а картинка сереет, наоборот, выбирается в мир по-настоящему живых людей. Точки А и Б есть у самого «Тряпичного союза», который ломается и крошится на части, но это, пожалуй, делает парней счастливее.

Сам же сюжет может показаться бессмысленным. Он, будто калейдоскоп, показывает исключительно элементы. Как человеческая память — он вырывает из контекста моменты жизни, наиболее важные, наиболее смелые, наиболее глупые. Это сюжет о рождении и смерти. О бытии и небытии. О прекрасном и отвратительном. О том, как идея, возникая на поприще личного, уничтожает общественное; и наоборот, как общество уничтожает личность.

Смотреть «Тряпичный союз» легко, но его тяжело понять. Для каждого он открывается по-разному: кто посмеется, а кто задумается, куда идет по жизни. Кому-то понравится музыка, открывающая новые грани глубинки, где голос Татьяны Булановой все еще эталон, а кому-то захочется перемотать вставки с долгими песнями. Кто-то скажет, что рисовать поверх кадра — верх лени, ведь оператору и режиссеру должно хватать картинки; а кто-то влюбится в красную нить талантливого художественного сопровождения, которое то ли возвращает в детство, то ли распахивает новые горизонты.

Не нужно думать, что «Тряпичный союз» — это откровение, нет. Это лишь фрагмент истории о людях, которые хотят, но совсем не могут ничего изменить. Это сказ о том, что существование в обществе требует согласия с его правилами. Это идея, что нужно изменить себя, чтобы не бояться остальных. Не бежать. Ни в коем случае не бежать. Нет места на Земле, где тебя не догонят — ни страхи, ни люди, ни обязательства.

И этот могучий монстр Тряпихерь, собранный из тел «союзовцев», выдержит любое испытание, как бы сначала ни было страшно. Ведь теперь они есть друг у друга. Ведь они поняли, что их цели и пути — разные, но пересекаются. Ведь этот «монстр» — больше не олицетворение их отчаянного единения, но помощник, как и они сами, для себя и для каждого из них.

Может показаться, что этот фильм ни о чем, но он о людях, о судьбах, о решениях. Он о том, что иногда толкать — не самое нужное. Иногда (так получается) нужно поддерживать.