В который раз на сцене РАМТа классика: новое виденье пушкинского «Выстрела» представил молодой режиссёр Егор Равинский. Как отмечает исполнитель роли Сильвио Алексей Веселкин, это в первую очередь «мужская» история о поединках, офицерской чести, мужестве. Но суть истории намного глубже: она в «вечных вопросах» жизни, ее ценности и смерти, что затрагивает всех нас независимо от пола.Предложенное постановщикам камерное пространство Белой комнаты непросто «адаптировать» под динамичный сюжет повести. Кажется, «Выстрелу» изначально будет тесно на узкой площадке с двумя рядами зрительских мест. Но постановщики опровергают это предположение сцена за сценой. Чего стоят натуралистичные объемные пистолетные выстрелы, не раз прозвучавшие в стенах зала! В соответствии с оригинальным текстом Пушкина действием спектакля плавно дирижирует герой Белкина (Алексей Веселкин-мл.), речь которого обращена к зрительному залу. Тем самым зритель становится непосредственным участником драматических событий, разворачивающихся на расстоянии 2-3 метров от них.

Спектакль «Выстрел» – все та же удивительная история об опьяняющей жажде мщения за ущемленное достоинство, которая оборачивается проверкой на морально-нравственные качества человека. Вечно угрюмый и немногословный отставной гусар Сильвио пребывает в обществе молодых офицеров, для которых его облик окружен ореолом загадочности, что лишь подпитывает интерес к его персоне. Он ведет скромный образ жизни, но щедро угощает своих офицерских приятелей. Сильвио славится среди полковых навыком точной стрельбы: белая кирпичная стена, спрятанная за зеркальными панелями, разъезжающимися в самые острые моменты спектакля, «источена пулями, как соты пчелиные», – свидетельство ежедневных многочасовых тренировок героя.

Театральный пролог спектакля – яркая сцена гулянья. Любопытным режиссерским решением становится идея превратить офицерский кутеж в балетный этюд: четверо офицеров влетают в зал и начинают исполнять всевозможные па-де-де, в том числе и у настоящего хореографического станка. Мундиры сменяют балетные пачки. Сильвио наблюдает это комичное представление словно хореограф, управляя процессом при помощи ведра с зелеными бутылками, манящими разгоряченных молодых людей. Постановщики нам прямо говорят: здесь есть место комедии и фарсу несмотря на драматизм истории. В результате конфликта Сильвио с новоприбывшим гусаром, сцена которого с помощью игры света создает эффект слоу-моушн, герой раскрывает свою тайну: несколько лет он вынашивал план мести давнему обидчику – Графу (Виктор Панченко). У них уже была дуэль, на которой последний вел себя абсолютно безразлично к собственной жизни, что заставило Сильвио оставить ответный выстрел до «лучших времен». Теперь идеальный момент настал. Граф женился, поселился в своем отдаленном имении. «Посмотрим, так ли равнодушно примет он смерть..., как некогда ждал ее за черешнями!» – бросает напоследок Сильвио и уезжает.

Сцена отмщения пронзительна настолько, что судорожный страх Графа передается всему залу, и кажется, что заряженный пистолет направлен на каждого из нас. Даже непоколебимая рука Сильвио дрогнула при виде униженного и отчаявшегося человека, хотя изначально казалось, что он совершенно уверен в своём намерении покончить с оппонентом. Моральное уничтожение победило уничтожение физическое. Сильвио подводит финальную черту, всаживая «ответную» пулю ровно в то место в картине, где уже застряла пуля Графа, отскочившая немногим ранее.


«Послевкусие» спектакля, как и повести Александра Сергеевича, неоднозначное, но исключительно из-за неоднозначности действующих лиц и «наслоения» многочисленных проблем. Поступки героев авторы отдают на суд зрителю, который сформирует для себя собственное представление об этой удивительной истории.