ТИХОH ЖИЗНЕВСКИЙ
«Не надо быть героем, чтобы играть героя. Какие-то маленькие героические поступки все мы в жизни совершаем. Поэтому все мы – герои»
— Почему «шавруха»? Почему вот именно такое произношение?
— Шавруха? Не знаю, у меня все друзья так говорят, и я так говорю — шавруха: «пойдём по шаврухе съедим». Шаверма, шавруха. Сокращение, оно часто бытует.
— Вы же из Калининграда, получается? Просто казалось, что это диалектизм.
— Нет-нет, это здесь, в Питере, употребляется «шавруха».
— Отлично, с этим выяснили. Теперь к вопросам. Вы бы смогли сыграть, наоборот, антагониста — Чумного Доктора, или одного из его приспешников? Или у Вас взгляды схожи с положительным героем?
— Нет, почему. Если Вы «Топи» смотрели, там Макс совсем не положительный персонаж. Я, наоборот, за то, чтобы играть и отрицательных героев. Чумного Доктора можно было бы, почему нет? Там непонятно же, кто Чумной Доктор — он прописан немножечко по-другому всё-таки. Но можно было бы притянуть и внешне, и как-то внутренне его, и сыграть, конечно.
— Много спрашивали про комиксы, но есть ли какая-то сцена, которой, по вашему мнению, не хватает, или наоборот?
— Нет, там очень много сцен, даже переизбыток сцен, я бы сказал, но чтобы чего-то не хватало… Нет, там есть дальше, уже в истории Майора Грома, много других сцен, которые было бы интересно экранизировать, попробовать сделать, посмотреть и сыграть. И шахматная партия, там очень интересная есть сцена-развязка, где он голый бегает, там у Разумовского тоже прикольные бродилки-ходилки, где он теряет всех. Разные здоровские с ним происходят всякие моменты, которые было бы интересно попробовать.
— По поводу творческой свободы на съёмках: бывали ли моменты какой-то импровизации, и приветствовалось ли это вообще на съемочной площадке?
— Ну конечно! Олег [Трофим] — он не такой жёсткий режиссер, который сильно тебя сдерживает, всё равно разрешает и отсебятину, и переделки, и текст меняли мы. В чём-то он меня убеждал, что лучше так оставить, в чём-то я его убеждал, что лучше вот переделать — совместная работа. Не жестил.
— Несколько раз на интервью вы говорили про хейтеров. Что они конкретно говорят? Что им не нравится?
— Да не, пишут часто «чё за дрищ, где Горбатов?», «был нормальный». В принципе, я с ними, по большому счёту, согласен. И дрищ я, и Горбатов очень круто сыграл. Но всё равно, имеем то, что имеем, и уже я это играю, уже всё. Я у расстрельной стены, сейчас полетят камни-кирпичи или, наоборот, благодарности, а может, и то и другое. Всё, что тут поделаешь.
— Как вы считаете, нужно ли быть героем в реальной жизни, чтобы играть героя на экране?
— Да нет, я думаю, необязательно. Но какие-то геройские качества, так или иначе, присутствующие в любом человеке, они приветствуются. Необязательно быть актёром, мне кажется, чтобы обладать возможностью сыграть все, что угодно, не будучи героем или сумасшедшим человеком. Не надо быть сумасшедшим, чтобы играть сумасшедшего. Так же как и не надо быть героем, чтобы играть героя. Но какие-то маленькие героические поступки все мы в жизни совершаем. Поэтому все мы – герои.
— Что далось сложнее – сцены поединков или танцы?
— Бои, конечно. Я неплохо танцую, я в институте танцами занимался много очень, поэтому танцевать не так сложно было. Драться, конечно, тяжело, это физические нагрузки очень большие, растяжения, травмы – тяжеловато.
— Бывало такое, что нужно сниматься, а морально сил никаких нет?
— Ну, это уже под конец было, последние смен десять, наверное. А так-то особо и не было такого.
— И что в такой ситуации делать?
— А ничего тут не поделаешь, просто идёшь и делаешь, через «не могу», через «не хочу», а что делать? Ну, каких-то таких особых рецептов нет, просто кофе выпил побольше, съел побольше витаминов, и пошел дальше делать.
— Шаверма спасает от усталости?
— Да я бы не сказал. Ну, она по возвращению, может быть, вечером после смены, как какой-то приятный бонус, но чтобы прям она спасала – нет конечно (смеётся). Это весело – съесть шаврулечку, она немножечко тешит, тешит внутреннего ребёнка, радует.